Варвара Моисеева
Архестереотип, или Домик
ПРЕПОДАВАТЕЛИ: Сергей Ситар, Илья Вознесенский, Юрий Григорян, Алексей Кононенко, Алексей Лашков, Александр Чистов
Расплывчатая картинка сфокусировалась в образ. Это коллаж, нагромождение осколков культуры и архитектуры. Чтобы зафиксировать этот конгломерат, нужно его обчертить до кирпича, измерить, разобрать на детали.
Работа Варвары началась со случайно найденного домика — давно существующей в архитектуре формы жизни. Как и для большинства живых существ, точное время и место появления домика определить невозможно, но у него есть ареал обитания, миграционные пути и родовые признаки. Каждый из нас узнаёт домик с первого взгляда: кажется, мы знакомы с ним так давно, что вопросов к нёму совсем не осталось. Но исследование формы превращает её в целый мир и космос для размышлений.
Финальным проектом стал «десятый» домик — объект, содержащий в себе следы девяти домов, построенных в разное время и в разных местах. Десятый домик — это нагромождение слоёв различных времён, он слит и спаян из них. Его интерьер пуст, но он содержит в себе следы всех жизней, прожитых в разных домах, и разных методов для организации пространства.
Его план — это шрамы, оставшиеся от разных планировок. Он содержит в себе намёки на разные структуры, но ни к одной из них его нельзя полностью отнести.
Это оболочка для всего, она готова вместить в себя любое действие и любую функцию. Домик подобен ракушке или экзоскелету, оставшемуся от живого существа и накопившему в себе все следы жизни.
Силуэт домика с островерхой крышей — совершенно банальный образ. Миллионы людей постоянно перепридумывают его. Этот проект — не изобретение новой формы, а диалог с уже существующей, попытка её понять.
Финальный объект одновременно максимально контекстуален (он состоит из девяти домов, абсолютных порождений своих контекстов) и максимально неконтекстуален, так как он может находиться где угодно. Где он находится? Здесь, везде, нигде.
Читать дальше
ПРЕПОДАВАТЕЛИ:
Работа Варвары началась со случайно найденного домика — давно существующей в архитектуре формы жизни. Как и для большинства живых существ, точное время и место появления домика определить невозможно, но у него есть ареал обитания, миграционные пути и родовые признаки. Каждый из нас узнаёт домик с первого взгляда: кажется, мы знакомы с ним так давно, что вопросов к нёму совсем не осталось. Но исследование формы превращает её в целый мир и космос для размышлений.
Финальным проектом стал «десятый» домик — объект, содержащий в себе следы девяти домов, построенных в разное время и в разных местах. Десятый домик — это нагромождение слоёв различных времён, он слит и спаян из них. Его интерьер пуст, но он содержит в себе следы всех жизней, прожитых в разных домах, и разных методов для организации пространства.
Его план — это шрамы, оставшиеся от разных планировок. Он содержит в себе намёки на разные структуры, но ни к одной из них его нельзя полностью отнести.
Это оболочка для всего, она готова вместить в себя любое действие и любую функцию. Домик подобен ракушке или экзоскелету, оставшемуся от живого существа и накопившему в себе все следы жизни.
Сергей Ситар, Илья Вознесенский, Юрий Григорян, Алексей Кононенко, Алексей Лашков, Александр Чистов
Силуэт домика с островерхой крышей — совершенно банальный образ. Миллионы людей постоянно перепридумывают его. Этот проект — не изобретение новой формы, а диалог с уже существующей, попытка её понять.
Финальный объект одновременно максимально контекстуален (он состоит из девяти домов, абсолютных порождений своих контекстов) и максимально неконтекстуален, так как он может находиться где угодно. Где он находится? Здесь, везде, нигде.
MA «Не так»
Основное внимание в рамках студии было направлено на два полярных феномена. С одной стороны — на «зомби-проектирование»: автоматическое, машинальное, бессознательное, вынужденное, посредственное, стандартное, которое широко распространилось в Новейшее время благодаря ускоренному развитию технологий копирования и тиражирования — в том числе технологий дистанционной коммуникации, CAD и CAM.
С другой стороны — на природу и глубинные основания кардинального творческого действия, на сущность эвристического здания, после появления которого «мышление и жизнь уже не могут быть прежними». Результатом студии стали 12 эвристических зданий. Вся работа строилась на принципе «обратного рекурсивного проектирования»: эвристическое здание уже существует, и оно уже стало отправным пунктом нового направления в зодчестве, однако оно как таковое было забыто, вытеснено «машинальным проектированием». Весь студийный процесс — это процесс восстановления исходного Здания-события во всей его конкретности, материальности и в то же время судьбоносности. Каждый этап работы рассматривался как проектный жест, который затем исследовался на предмет выявления признаков, элементов, принципов искомого Здания-события.
Такой подход позволил сделать осью всего учебного года серию перепроектирований одного и того же «утраченного» Здания или, иначе говоря, последовательное восстановление всё более конкретных его аспектов — исторического влияния, ближайших «подражателей», его порождающей логики, абстрактной схемы-концепции, конструкции-технологии, программы, локализации, эстетико-познавательного воздействия, полноты качеств и самого его присутствия. При этом каждый цикл перепроектирования, во‑первых, вбирал в себя результаты всех предшествующих этапов, а во‑вторых — выводил (или погружал) участника на новый уровень приближения к «истоку».
Другие проекты студии:
Алия Ханова — Детское место / МА II
Батукубрат Сапаргазы — Институт безобразного / МА I
Василиса Бикеева — Открытая форма / МА I
СТУДЕНТЫ: Василиса Бикеева, Екатерина Лавриненко, Дарья Лукашевич, Александр Репринцев, Батукубрат Сапаргазы, Анастасия Вертакова, Ольга Богданова, Екатерина Илюхина, Варвара Моисеева, Екатерина Нарейко, Екатерина Ретинская, Анастасия Соколовская, Алия Ханова, Селина Хашумова, Анна Грекова
С другой стороны — на природу и глубинные основания кардинального творческого действия, на сущность эвристического здания, после появления которого «мышление и жизнь уже не могут быть прежними». Результатом студии стали 12 эвристических зданий. Вся работа строилась на принципе «обратного рекурсивного проектирования»: эвристическое здание уже существует, и оно уже стало отправным пунктом нового направления в зодчестве, однако оно как таковое было забыто, вытеснено «машинальным проектированием». Весь студийный процесс — это процесс восстановления исходного Здания-события во всей его конкретности, материальности и в то же время судьбоносности. Каждый этап работы рассматривался как проектный жест, который затем исследовался на предмет выявления признаков, элементов, принципов искомого Здания-события.
Такой подход позволил сделать осью всего учебного года серию перепроектирований одного и того же «утраченного» Здания или, иначе говоря, последовательное восстановление всё более конкретных его аспектов — исторического влияния, ближайших «подражателей», его порождающей логики, абстрактной схемы-концепции, конструкции-технологии, программы, локализации, эстетико-познавательного воздействия, полноты качеств и самого его присутствия. При этом каждый цикл перепроектирования, во‑первых, вбирал в себя результаты всех предшествующих этапов, а во‑вторых — выводил (или погружал) участника на новый уровень приближения к «истоку».
Другие проекты студии:
Алия Ханова — Детское место / МА II
Батукубрат Сапаргазы — Институт безобразного / МА I
Василиса Бикеева — Открытая форма / МА I
СТУДЕНТЫ: Василиса Бикеева, Екатерина Лавриненко, Дарья Лукашевич, Александр Репринцев, Батукубрат Сапаргазы, Анастасия Вертакова, Ольга Богданова, Екатерина Илюхина, Варвара Моисеева, Екатерина Нарейко, Екатерина Ретинская, Анастасия Соколовская, Алия Ханова, Селина Хашумова, Анна Грекова
ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ